Когда я недавно перечитывала "Анну Каренину" Л.Н.Толстого, то снова обратила внимание на то, что писатель не описывает процесс грехопадения Анны, то есть умалчивает о самом моменте любовной близости Анны и Вронского.
9-я глава (ч.2) заканчивается нравоучением Каренина о соблюдении приличий, на что Анна (уже лёжа в постели), шепчет: "Поздно, поздно, уж поздно!"
Следующая 10-я глава начинается спокойно и буднично: "С этого вечера началась новая жизнь для Алексея Александровича и для его жены. Ничего особенного не случилось".
Так как Лев Николаевич всегда изъясняется без конкретики (что, где, когда), то смею предположить, что это самое "ничего не случилось" как раз случилось в промежутке между 9-й и 10-главами. Слова Анны "поздно, поздно, уж поздно!" дают понять, что в тот вечер отношения Анны и Вронского достигли апогея и, через телесный контакт, вступили в новую фазу.
В 7-й главе на вечере в доме Бетси Тверской Анна (нынче я нарочно приехала, зная, что я вас встречу) и Вронский, уже поджидавший её, в разговоре завуалированно объяснились друг другу в любви («Вот оно! — с восторгом думал он. — Тогда, когда я уже отчаивался и когда, казалось, не будет конца, — вот оно! Она любит меня. Она признается в этом»).
Настырный Вронский понимал, что «крепость вот-вот падёт».
«Он поцеловал свою ладонь на том месте, где она тронула его, и поехал домой, счастливый сознанием того, что в нынешний вечер он приблизился к достижению своей цели более, чем в два последние месяца).
В 8-й главе, когда Каренин вернулся со службы, Анны в доме не было. Он стал её ждать, не допуская в себе неприятные мысли.
В обычный час он встал и сделал свой ночной туалет. Анны Аркадьевны еще не было.
Через какое-то время он услышал, что к подъезду подъехала карета. ... «На лестницу всходили женские шаги».
А далее в 9-й главе (см.выше) Каренин предостерегает жену о неправильности её поведения в обществе, но Анна лишь улыбается: поздно!
Крепость, которую целый год осаждал Вронский, сдалась.
— Поздно, поздно, уж поздно, — прошептала она с улыбкой. Она долго лежала неподвижно с открытыми глазами, блеск которых, ей казалось, она сама в темноте видела.
В фильме "Анна Каренина" 1967 года (реж. А.Зархи) сам момент интимности между главными героями уже присутствует. Ведь то, что понятно в книге читателям, должно быть понятно и зрителям, поэтому сценаристы Василий Катанян и Александр Зархи создали красочную визуализацию в виде 9-ти секундной вставки в сюжет.
Метания/обнимания любовников, показанные через красный фильтр, создали запоминающийся "этюд в багровых тонах", во время которого Анна и Вронский наслаждаются друг другом, одновременно осознавая глубину и значение произошедшего.
Вероятно, этот красно-неясный визуальный ряд должен был символизировать накал страстей двух любящих друг друга людей, дорвавшихся, наконец, до "запретного плода".
"То, что почти целый год для Вронского составляло исключительно одно желанье его жизни, заменившее ему все прежние желания; то, что для Анны было невозможною, ужасною и тем более обворожительною мечтою счастия, — это желание было удовлетворено".
Искусственно созданная сцена стала нужной частью фильма как для зрителей, так и для главных героев. Предаваясь ласкам любви, влекомая силой страсти на дно, Анна понимает, что она, как замужняя женщина, совершила святотатство, отсюда её всхлипы и причитания ("она чувствовала себя столь преступною и виноватою, что ей оставалось только унижаться и просить прощения").
Вронский понимает, что его любовь не интрижка, а серьёзное чувство, отсюда его слёзы на глазах ("Анна! Анна! — говорил он дрожащим голосом. — Анна, ради Бога!..").
Сцена "любви" резко диссонирует с остальным колоритом фильма, но иначе показать физическое соединение Анны и Вронского в эпоху советского "целомудрия" было невозможно.
Это сейчас режиссёры и актёры не стесняются показывать любовь "открытым текстом" - с жаркими поцелуями, с меняющимися позами и совокуплением во всех положениях, а в 1967 году с этим было строго, ведь, как известно, "в СССР секса нет"!
Я понимаю, что так надо, но лично мне эта инородная вставка не нравится. Если без неё нельзя было обойтись, то можно было бы сделать её более изящной и правдивой, например, снять с Вронского рубашку. Почему он в рубашке? Не успел раздеться или уже успел одеться? А если он только в рубашке (но без штанов), то это вообще смешно и пошло.
У Анны показаны только лицо и кудри, упавшие на плечи. А вдруг она тоже в одежде, ведь плечи бывают обнажёнными и в платье - вспомним Бетси с голыми плечами и спиной в театре!
Ещё при первом просмотре (много лет назад) эта сцена вызывала во мне чувство неловкости своей искусственностью и неестественностью, и при недавнем пересмотре это чувство появилось снова. Даже больше – возникло неприятное чувство.
Вронский показался жалким, и моё прежнее любование им исчезло ("бледный, с дрожащею нижнею челюстью, он стоял над нею и умолял успокоиться, сам не зная, в чем и чем").
Анна даже в высший момент любви не смогла отрешиться от своих самоедских мыслей и полностью отдаться наслаждению ("она, глядя на него, физически чувствовала свое унижение и ничего больше не могла говорить").
Лев Николаевич Толстой со своей мудрой прозорливостью понимал, что описание интимного свидания словами придаст этой сцене пошлый оттенок, поэтому целомудренно о ней умолчал.
Но об этом откровенно сказала сама Анна Каренина: "Она чувствовала, что в эту минуту не могла выразить словами того чувства стыда, радости и ужаса перед этим вступлением в новую жизнь и не хотела говорить об этом, опошливать это чувство неточными словами".
И вообще ... можно было бы сообщить зрителям о случившемся проще, например, Каренин спросил бы у Анны, типа «А между вами это уже было?
А она ответила бы: Да, было!
А дальше всё по сюжету. После близости Анна стала считать мужем Вронского ("у меня ничего нет, кроме тебя. Помни это"), а с мужем у Анны "снаружи было то же, но внутренние отношения их совершенно изменились".
Есть ещё моменты в фильме, которые мне не нравятся, но в целом, моя оценка этого кинопроизведения высокая!
В двух сериях умело отражена главная сюжетная линия - любовная история Анны Карениной и Вронского, а сцены с участием Лёвина и Кити, Стивы и Долли, Бетси и общества и т.д. были предельно сжаты для того, чтобы не отвлекать внимание зрителей от драматической истории главной героини.
Адаптированный роман уместился в почти 2,5 часа экранного времени, а чтобы экранизировать роман полностью, нужно было создавать сериал, наподобие "Санта-Барбары", такой задачи перед режиссёром А.Зархи не стояло.
Задача была в том, чтобы ознакомить зрителей с одним из лучших произведений русской классики, и считаю, что эта задача была блестяще выполнена.
А подробности ... они в романе! )))
***
Подробнее https://mi-ta-pe.livejournal.com/890433.html?...