Полностью на моём авторском сайте.
В 1883 году Мария представляет на Салон три работы – «Жан и Жак», портрет парижанки Ирмы и пастель «Портрет графини Дины де Тулуз-Лотрек».
21.Жан и Жак
22. Парижанка (Ирма)
23.Портрет графини Дины
Жюри принимает их все. Впрочем, Башкирцева получает в Салоне всего лишь «Почётный отзыв» за Дину. Зато о ней заговорили в России. Русская газета «Новое время» печатает статью «Русские художники в Париже. М. К. Башкирцева». Русский иллюстрированный журнал «Всемирная иллюстрация» на своей обложке печатает её картину «Жан и Жак», работами Башкирцевой интересуются члены императорского дома.
В Салоне 1884 года выставляется её картина «Митинг» (или «Сходка»), на которую она возлагает большие надежды.
24.Митинг. ироничное название и очень важный символ – «отвернувшаяся девочка». Башкирцева опять обращает внимание на права женщин, которые отстранены от участия в политической жизни. Таким образом, девочка является символом притеснения женщин, символом женщины, лишённой права голоса. Символический мотив «отвернувшейся девочки» присутствует и на других картинах художницы.
Однако ей достаётся лишь третье место. Более того, поползли слухи, что работа несамостоятельная, что к ней приложил руку Бастьен-Лепаж. Вот что по этому поводу пишет в своём дневнике Мария:
«В общем, мне лестны все эти толки о моей картине. Мне завидуют, обо мне сплетничают, я что-то из себя представляю. Позвольте же мне порисоваться немножко, если мне этого хочется. Но нет, говорю вам: разве это не ужасно, разве можно не огорчаться? Шесть лет, шесть лучших лет моей жизни я работаю, как каторжник; не вижу никого, ничем не пользуюсь в жизни! Через шесть лет я создаю хорошую вещь, и ещё смеют говорить, что мне помогали! Награда за такие труды обращается в ужасную клевету!!! Я говорю это, сидя на медвежьей шкуре, опустив руки, говорю искренно и в то же время рисуюсь”. Запись от 17 мая 1884 года.
Русский дореволюционный писатель и философ Леонид Егорович Оболенский, размышляя над судьбами Марии Башкирцевой и другой великой русской женщины, Софьи Ковалевской, писал: «Если выбранная деятельность более всего соответствует нашей натуре, то лишение чисто личной или семейной жизни является менее мучительным, менее трагичным… Чем шире "Я", чем богаче, тем шире сама потребность внешнего, социального выражения, воплощения в чём-нибудь общественном. И это одинаково как у мужчин, так и у женщин. Законы проявления, стремлений, борьбы и страданий богатых женских индивидуальностей совершенно те же, что и у мужчин, обладающих столь же богатым внутренним "Я"».
Башкирцева так и не познала большой любви, хотя была готова и, что естественно для её возраста, стремилась к ней. И под конец своей такой короткой жизни сама поняла это. «Я нахожу, что с моей стороны было глупо не заняться единственною вещью, дающею счастье, заставляющею забывать все горести – любовью». Порой она была готова отдать постылую девственность первому встречному. «Я скажу сейчас ужасную вещь, но бывают моменты, когда любой… любой… короче, любое существо во фраке, сидящее перед вами на спектакле или стоящее перед вами в гостиной, может вызвать такие мысли, которые вряд ли можно считать пристойными». (Запись от августа 08.1882 г.).
Но она гонит от себя эти мысли.
«Я не узнаю себя… Я больше не чувствую нужды в богатстве; мне было бы довольно двух черных блуз в год, белья, которое бы я сама стирала по воскресениям на всю неделю, самой простой пищи… и возможность работать».
«Я хочу от всего отказаться ради живописи. Надо твёрдо помнить это, и в этом будет вся жизнь».
25.Работа с натурщицей.
«Туалеты, кокетство — всё это больше для меня не существует. Я одеваюсь хорошо потому, что ведь это искусство, и я не могла бы одеваться пугалом, но вообще…».
И всё же тоска по мужчине — личности, близком друге терзает Марию. 1 декабря 1883 года Мария записала в своём дневнике: «Вот если бы кто-нибудь вполне понял бы меня, перед кем я могла бы вся высказаться!»
Она ищет известного писателя, который смог бы оценить её дневник, а значит, понять её душу, сокровенные мысли. Александр Дюма-сын, с которым Башкирцева вступила в переписку, уклонился от встречи. Эдмон Гонкур и Эмиль Золя – кумиры Марии – попросту не ответили ей.
И тогда она садится и пишет Ги де Мопассану, надев маску таинственной незнакомки, чтобы заинтриговать писателя.
26.Мопассан. Ему 30 с небольшим.
Мопассан нехотя ответил на первое, потом, заинтригованный, что называется, втянулся и поддержал диалог, совершенно не подозревая, с кем его ведёт.
О характере переписки. Башкирцева — Мопассану: «Вы смелы — это бесспорно. Я никогда раньше не читала Вас целиком, в один приём, а потому впечатление моё почти свежо. И впечатление это таково, что Вы, право, злоупотребляете этим… этим… этим… актом, благодаря которому мир продолжает своё существование. Я не умею сказать, какому богу я служу, но Ваш бог, очевидно, этот… этот странный символ, который так почитали ещё в отдалённой египетской древности».
Она надеялась на схватку острых умов. Но Мопассан в ответ наговорил резкостей, пошлостей и банальностей, вроде следующих: «Всем существующим искусствам я предпочитаю хорошенькую женщину, а хороший обед, настоящий обед — я ставлю почти наряду с хорошенькой женщиной».
Особенно рассердили Марию заданные им вопросы:
Не слишком ли Вы белокуры?
Какое у Вас ушко?
Любите ли Вы музыку?
Сластёна ли Вы?
Какие предпочитаете духи?
Вы не худощавы?
Башкирцева — Мопассану: «Вы не тот, кого я ищу! Но я никого не ищу, я полагаю, что мужчины должны быть аксессуаром в жизни сильных женщин». Мария признается в последнем письме: «Невозможно поручиться за то, что мы созданы друг для друга. Вы не стоите меня… И я очень жалею об этом. Мне так хотелось бы иметь человека, с которым можно было поговорить…».
Так и не открыв своего имени, она оборвала переписку.
В дневнике она признавалась: «Я жалею, что обратилась не к Золя, а к его адъютанту, талантливому, и даже очень».
Имя своего таинственного адресата писатель узнал слишком поздно, уже после смерти Марии.
В 1935 году об этой странице отношений Мопассана и Башкирцевой был снят австро-итальянский фильм «Мария Башкирцева». Режиссёр Генри Костер. Посмотрите на Кинопоиске.
В стремлении обрести свой стиль в искусстве, Башкирцева обращается к скульптуре. «Я рождена скульптором; я люблю форму до обожания. Никогда краски не могут обладать таким могуществом, как форма, хотя я и от красок без ума. Но форма! Прекрасное движение, прекрасная поза. Вы поворачиваете — силуэтка меняется, сохраняя всё своё значение!.. О, счастье, блаженство! Моя статуя изображает стоящую женщину, которая плачет, уронив голову на руки. Вы знаете это движение плеч, когда плачут».
Она работала над эскизами для пяти скульптур, но изваяна ею была лишь одна «Печаль Навсикаи», над которой художница трудилась два года и закончила в год своей кончины. В настоящее время «Печаль Навсикаи» является экспонатом музея Орсе.
27.Печаль Навсикаи. — в древнегреческой мифологии царевна феаков, прекрасная дочь царя Алкиноя и царицы Ареты. Согласно гомеровской «Одиссее», этот герой встретил Навсикаю на берегу после того, как потерпел кораблекрушение накануне (по пути с острова Калипсо). Стройность Навсикаи Гомер сравнивает с пальмой. Юная царевна полюбила пришельца, но Одиссей стремился поскорее уехать в родную Итаку. Печаль расставания Башкирцева и избрала темой своей работы.
А может быть, это печаль расставания с жизнью, плач по себе самой?
К этому времени она уже знала, что скоро умрёт. Туберкулёз прогрессировал стремительно: оба лёгких были поражены, по ночам её мучили страшные боли. 5 мая 1884 года она написала: «Прижгла себе грудь с обеих сторон, и мне нельзя будет декольтироваться четыре месяца. И придётся повторить эти прижигания».
Летом тяжёлая болезнь, предположительно рак желудка, подкосила Бастьен-Лепажа. Художник не встаёт с постели. Мария навещает его и пытается отвлечь от грустных мыслей. Она мило болтает с матерью художника, шутит с его братом Эмилем и только в тетрадях позволяет себе взглянуть в лицо горькой правде: её дни тоже сочтены: «Часто силы оставляют меня. Я должна бросать кисти и лёжа отдыхать; а когда я поднимаюсь, голова у меня так кружится, что на несколько секунд я ничего не вижу... И до такой степени, что в пять часов я должна была бросить холст и отправиться в лес погулять в его пустынных аллеях».
Как бы прощаясь с жизнью, она начала писать большое панно «Весна», на котором молодая женщина, прислонившись к дереву, сидит на траве, погружённая в сладкие грёзы.
28.Весна
4 июля 1884 года она откладывает кисти и — преисполняется отвращением к своему детищу — оно кажется ей бесконечно далёким от замысла. «Можно назвать её «Апрель». Это безразлично; только этот «Апрель» кажется мне из рук вон плохим! Фон ярко-зелёный и в то же время какой-то грязноватый. Женщина – совсем не то, что мне хотелось сделать, совсем не то... Три месяца канули в воду!»
«Весна» стала последней законченной работой Башкирцевой. На большее уже нет сил.
В октябре у неё начинаются ежедневные истощающие лихорадки. Она уже не покидает дома, переходит с кресла на диван, потому что лежать трудно – мучает одышка. Теперь Эмиль Бастьен-Лепажа приводит к ней брата, которому неожиданно становится лучше. Они разговаривают о живописи и подолгу смотрят друг на друга. Однако, говорить Марии становится всё труднее. В последнюю неделю жизни она лишь тихонько плачет. А ночью бредит о своих неоконченных картинах.
1 октября 1884 года: «Все кончено. В 1885 году меня похоронят».
29.Последняя фотография с любимым Коко на руках
Но смерть поторопилась и пришла за ней в том же 1884 году, ранним утром 31 октября. В четыре часа утра начал рычать её верный Коко, родные собрались у её постели, она вздохнула просыпаясь, приподнялась и по её щекам пробежали две крупные слезы, после чего она бездыханно упала на подушку. Ей не было 26-ти…
30.На смертном одре
Говорят, что за два дня до кончины к ней вернулся ангельский голос и она что-то смогла пропеть.
Её похоронили на кладбище Пасси в Париже. Бастьен-Лепаж смотрел на похоронную процессию из окна мастерской. Он умер пять недель спустя, 10 декабря 1884 года.
На могиле Башкирцевой была сооружена часовня: в ней родные поместили незаконченную картину на евангельский сюжет «Святые жены».
31.Святые жены
Говорят, что Мопассан, посетив её могилу, воскликнул: «Это была единственная Роза в моей жизни, чей путь я усыпал бы розами, зная, что он будет так ярок и так короток!»
При жизни её постоянно терзала мысль о полном, бесследном исчезновении человека после смерти, и она не могла с этим примириться. «После моей смерти перероют мои ящики, найдут этот дневник, семья моя прочтёт и потом уничтожит его, и скоро от меня ничего больше не останется, ничего, ничего, ничего! — писала она, доверяя своё отчаяние дневнику. — Вот что всегда ужасало меня! Жить, обладать таким честолюбием, страдать, плакать, бороться и в конце концов — забвение… забвение, как будто бы никогда и не существовала…»
Но вопреки опасениям после смерти её ожидало не забвение, а наоборот — широкая слава.
Через год в Париже прошла большая персональная выставка ушедшей из жизни художницы. Однако её художественное наследие сохранилось не полностью. В 1908 году около 150 полотен и рисунков мать Башкирцевой подарила Русскому музею Александра ІІІ (Санкт-Петербург). Впоследствии многие работы погибли в огне в 1917 году, а часть тех, что уцелели, не пережили бомбёжек Второй мировой.
Но подлинная слава пришла к ней спустя три года после смерти, когда в свет вышло первое, французское, издание её «Дневников». Английский перевод появился через два года под названием «Дневник молодой художницы 1860—1884». Постепенно издания на других языках разошлись многочисленными тиражами по всей Европе. Тщательно отредактированный её матерью, опубликованный Дневник охватывал всего около 20% от написанного Марией. И тем не менее даже в таком виде он поразил людей того времени своей откровенностью и смелостью. Так женщины о себе ещё не писали!
В России, начиная с 1893 года, он трижды выходил в свет и вызвал отторжение у многих блистательных имён русской культуры того времени.
Лев Толстой не находил в нём подлинной жизни: «Как искусственно всё у неё – и держится, и одета...».
«Смешна, нелепа, подчас возмутительна», – вторил ему авторитетный критик и публицист Николай Михайловский.
Бунин, противник всякой нарочитости и литературной позы, тоже взглянул на Дневник холодным взором: «Перечёл «Дневник Башкирцевой», – читаем в его собственном дневнике 27 октября 1916 года. – Всё говорит о своей удивительной красоте, а на портрете при этой книжке совсем нехороша. Противное и дурацкое впечатление производит её надменно-вызывающий, холодно-царственный вид. Снова очень неприятный осадок от этого дневника. Дневник просто скучен. Французская манера писать, книжно умствовать; и всё – наряды, выезды, усиленное напоминание, что были такие-то и такие-то депутаты, графы и маркизы, самовосхваление и снова банальные мудрствования...»
Чехов квалифицировал Дневник Башкирцевой, как «чепуху».
К такой женской прозе русское общество не было готово. Дневник Башкирцевой сравнивали с Дневником Елизаветы Дьяконовой и отдавали предпочтение последней.
32.Дьяконова
Напомню в двух словах: Елизавета Александровна Дьяконова (род. 1874 — ум. 1902) — уроженка г. Нерехта Костромской губернии, автор «Дневника русской женщины», публицистических статей, рассказов и стихов. Дневник отражает внутреннюю жизнь автора, а также даёт представление о жизни молодёжи, студенчества 1890-х годов. Кроме того, это знаменательный документ женского движения в России. Русское общество привыкло к тому, чтобы личность раскрывала себя через общественные отношения. Понятно, что одинокий голос Башкирцевой казался чужой нотой в русской жизни:
«Покойная Елизавета Дьяконова задалась тою же целью, что и Мария Башкирцева, написать „дневник“, который послужил бы „фотографиею женщины“, — отмечал в „Петербургской газете“ некто под псевдонимом Одиссей, — но у Башкирцевой получились негативы, несколько драматизированных, театральных поз, тогда как Дьяконова верна правде и реальна до последнего штриха».
В том же смысле высказался Василий Розанов. Ещё до завершения первого издания Дневника Башкирцевой на русском языке, в 1904-м, он выступил на страницах «Нового времени» с горячим призывом:
«Прочитайте два тома интереснейшего «Дневника» г-жи Дьяконовой! Во-первых, до чего всё это русское, «Русью пахнет», если сравнить этот непритязательный «Дневник» с гениально-порочным «Дневником» полуфранцуженки Башкирцевой. Сколько здесь разлито души, дела, задумчивости, какие прекрасные страницы посвящены размышлениям о смерти. Сколько заботы о народе, детях, семье, — заботе не фактической (по бессилью), но, по крайней мере, в душе».
А двенадцать лет спустя, после того, как вышло уже четвёртое издание дьяконовского «Дневника», Розанов обозначил своё пристрастие к нему ещё отчётливей, заявив, что «это одна из прелестнейших книг русской литературы за весь XIX век».
Сама же Дьяконова писала о дневнике Башкирцевой так:
«Я окончила читать дневник Марии Башкирцевой. Он не произвёл на меня ни малейшего впечатления. Личность автора — в высшей степени несимпатична. Отыщите хоть одну привлекательную сторону её характера, укажите искреннее, сердечное движение в этой книге! «Я» — переливается на всех страницах тысячами оттенков, от мрачного до светлого — и наоборот.
Не понимаю, как могли заинтересоваться этим дневником за границей: Гладстон (премьер-министр) отозвался о нём как об одном из величайших произведений конца этого века. Другие превозносят эту книгу до небес, потому что в ней будто бы «весь отразился век, век нынешний, блестящий, но ничтожный», и Мария Б. была его самой типичной представительницей.
Бедное XIX столетие! Оно отразилось в самолюбивом, слабом и безнравственном человеке! Неужели оно, подходя уже к концу, не заслужило лучшего сравнения?..
М. Б-ва, конечно, искренна в дневнике, она рисует себя такой, какая она есть. Её нельзя назвать талантливой, даровитость — вот её блеск. Но чудовищен этот ужасный эгоизм под блестящей прекрасной внешностью…
Вы не подумайте, что я пишу это от женской зависти. Мало ли на свете людей, более стоящих зависти!»
Но исповедальная проза Башкирцевой оказалась удивительно созвучна умонастроению представителей нарождавшегося «нового искусства» и эстетических движений разных направлений, которым было дано название декадентства.
Валерий Брюсов, например, в своём дневнике 1892 г. записал: «Ничто так не воскрешает меня, как дневник Башкирцевой. Она – это я сам со всеми своими мыслями, убеждениями и мечтами».
Самой известной поклонницей творчества и личности Башкирцевой была Марина Цветаева.
«… Марию Башкирцеву я люблю безумно, безумной любовью. Я целые два года жила тоской о ней. Она для меня так же жива, как я сама», — признавалась Марина Цветаева и считала, что жизнь Башкирцевой — это миф о Нарциссе.
Молодая поэтесса вступила в переписку с матерью Башкирцевой (которая умерла в 1920-х годах). Свой первый сборник стихов «Вечерний альбом» она посвятила «блестящей памяти» Башкирцевой. На обложке своей второй книги «Волшебный фонарь» Цветаева анонсировала целый сборник под названием «Мария Башкирцева. 3-я книга стихов», однако он не вышел (а может быть, и не был написан).
Что привлекало Цветаеву в личности Башкирцевой? Наверное, такая же по-юношески эгоцентричная «вознесённая до пафоса» любовь к себе, ощущение своей исключительности, желание одерживать победы и покорять… «Она — настоящий дэнди. Есть и спать перед зеркалом», — писала Цветаева о Башкирцевой, сама любуясь собой в том же зеркале, которое обе они принимали за зеркало вечности.
А может быть, Марина чувствовала в строках её дневника драму не до конца выраженного таланта?
Ей даровал Бог слишком много!
И слишком мало — отпустил.
О, звёздная её дорога!
Лишь на холсты хватило сил...
Я с этой девушкой знакома,
Увы, конечно, не была!
Но, как она — сидела дома
И золотой узор ткала.
В привычной клетке одиночеств,
Где и живёт одна — душа,
Как много в дневниках пророчеств
Когда Любви тебя лишат!
Ей даровал Господь так много!
А жизнь — крупинками считал.
О, звёздная её дорога!
И смерть — признанья пьедестал!
Уже после революции высочайшую оценку дневнику Башкирцевой дал в своей литературной автобиографии «Свояси» (1919) Велимир Хлебников:
«Заклинаю художников будущего вести точные дневники своего духа: смотреть на себя как на небо и вести точные записи восхода и захода звёзд своего духа. В этой области у человечества есть лишь один дневник Марии Башкирцевой — и больше ничего. Эта духовная нищета знаний о небе внутреннем — самая яркая чёрная… черта современного человечества».
Да и ворчливо-неуживчивый Бунин в мае 1942-го сделал в своих тетрадях такую пометку: «Кончил перечитывать «Дневник» Башкирцевой. Вторая половина книги очень примирила меня с ней. И какая действительно несчастная судьба!..»
В европейской и американской литературе Дневник Башкирцевой давно и прочно занял место канонической автобиографической прозы. Его влияние ощутили на себе многие западные писатели, как женщины, так и мужчины.
У нас же о нём до сих пор спорят. Например, исследователь Александр Александров, посвятивший нашей героине книгу, даже не пытается скрыть своего раздражения, когда пишет: «Её духовная жизнь мне ясна, она проста, как табуретка, главное орудие в руках Марии Башкирцевой – восклицательный знак, она восторженна, как институтка».
Но, может быть, это и хорошо. Если проза кого-то тревожит, значит, это живой текст.
Заканчивая тему Дневника Башкирцевой, добавлю, что во французской Национальной библиотеке в середине 1980 годов обнаружились оригинальные рукописи Башкирцевой (всего она заполнила записями больше 150 толстых тетрадей). Они по частям печатались различными французскими издательствами. В 2005 году вышел 16-томный вариант дневника, основанный на оригинальной полнообъёмной рукописи Марии Башкирцевой, а на английском языке Дневник печатался под названием «Я самая интересная книга из всех». Но даже эти издания, как говорят специалисты, не свободны от многих ошибок. Так что Дневник Марии Башкирцевой ещё далёк от своего подлинного вида.
В заключение несколько слов об увековечивании памяти Марии Башкирцевой.
33. Мавзолей М.Башкирцевой на кладбище Пасси в Париже.
На кладбище Пасси в Париже над могилой Мари Башкирцевой построен склеп по образцу православной византийской часовни. Его архитектор Эмиль Бастьен-Лепаж, младший брат её учителя. Внутри строения воспроизведена мастерская художницы.
34.Внутренне убранство
Здесь хранится её мольберт, палитра, некоторые личные вещи и предметы мебели, а также одно из последних полотен «Святые жены». На внешней стене выбиты строки стихотворения Андре Терье, редактора дневников Башкирцевой:
«О Мария, о белая лилия, сияющая красота /вы не померкнете в этой ночи/ваш дух жив, светлая вам память / и бессмертные духи цветов всегда прибывают рядом с вами».
Надмогильную часовню Башкирцевой с интерьером мастерской правительство Франции объявило историческим памятником. Многие годы строение было местом паломничества для почитателей художницы, и его долгое время поддерживало общество «Друзей Марии Башкирцевой». Сейчас часовня закрыта во избежание расхищений, но она все равно остаётся одной из самых посещаемых могил исторического кладбища, где похоронено много знаменитостей.
В Ницце именем Марии Башкирцевой названа улица.
35.Мишель Тарновский. Мария Башкирцева. 1914. Музей изящных искусств Ниццы.
В России действует фонд «Возрождение памяти Марии Башкирцевой». Но пока что Мария Башкирцева не удостоилась у нас широкого признания.
***
Я зарабатываю на жизнь литературным трудом.
Буду благодарен, если вы поддержите меня посильной суммой
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
Электронная книга «Карлик ПЕТРА ВЕЛИКОГО и другие»
Подробнее https://sergeytsvetkov.livejournal.com/1727101.ht...