Я долго думал над этой книгой. Нет, не хвастаюсь, "долго" – не значит, хорошо. Скорее так: с нею нужно суметь вступить в диалог. Она написана не для меня. Поэтому я столько лет не мог её прочитать полностью. Но когда ты так много рассуждаешь обо всех других книгах Крапивина – оставлять "Переулок" вообще без внимания неправильно.
К чему я вообще оправдываюсь? К тому, что рассуждения о "Лухманове" будут ещё менее компетентными, чем другие мои очерки по книгам Крапивина. Чтобы показать это, достаточно заметить, что я буквально до прошлой недели полагал, будто Крапивин выдумал капитана Лухманова, как придумал когда-то (если я и тут не ошибаюсь), например, Курганова, сочинившего книгу о Крузенштерне. То есть, вы теперь понимаете степень моей некомпетентности и можете сами решать, стоит ли читать эти рассуждения дальше.
…Так и не пиши, о чём не имеешь понятия… Да, но нет. Со времени выхода в свет книги прошло уже 8, вроде бы, лет, а сказано о ней мало. Проще всего предположить, что эта книга у Крапивина просто не получилась. Но даже если так, если не получилась, то почему? Сказать: "возраст" и пойти с умным видом вдаль…
Да, я осознаю, что о "Переулке" лучше было бы писать кому-то более знающему историю, корабли… Кому-то, кто вот сейчас больше интересуется жизнью школьников. Поэтому мои построения сейчас не будут ответами на вопросы, они не будут даже полноценными вопросами, но это будет попытка показать, что вопросы связанные с книгой, вытекающие, обозначенные там – много шире и серьёзнее, чем казалось, например, мне. Если вам это о чём-то говорит: читайте дальше, нет – отставьте.
И в самом начале разговора я выдвину такой, может быть, очень спорный тезис: "Переулок капитана Лухманова", возможно, был, в некоторой степени, попыткой переотражения "Островов и капитанов". Не точного, не буквального переноса темы и вопросов, и тем более – не сюжетов капитальной трилогии 80-х. Однако в этих двух совершенно разных книгах подозрительно много "сцепленности" (по выражению самого Крапивина), чтобы от этой связи можно было отмахнуться.
Возможно, это не более чем совпадения тем. Всё-таки Крапивин, как и многие из тех, кому реально есть что сказать, писал "всю жизнь одну и ту же Книгу", чему тут удивляться (что сказал бы сам Крапивин на это наглое предположение…)
Так-то и "Стальной волосок" можно считать переотражением "Островов и капитанов", но "Стальной волосок" – трилогия очень объёмная, и совпадения там не так остро воспринимаются, как в "Переулке".
Перечислю вначале, какие темы затронуты в книге. Не все, конечно, их очень много. Такого свойство "позднего Крапивина" вообще – то ли это свойство его письма вообще, то ли он, осознавая, что работать ему остаётся не так много, пытался высказаться каждый раз по максимуму, не знаю. Но "Переулок капитана Лухманова" темами, ВЫСКАЗЫВАНИЯМИ набит не просто "под завязку", а даже через край. Читается она вообще не быстро отчасти из-за этой перенасыщенности.
Во-первых, как всегда, тема дружбы. Тема первой встречи, которая всегда была важнейшей для Крапивинских книг. Тема, которая стала одной из визитных карточек его стиля. "Переулок" просто набит битком этими встречами и знакомствами. Они вообще "развиваются", как цепная реакция, захватывая всё больше и больше людей и пространств. Скажу, однако, что роль их в общей полифонии выглядит смазанной, даже самая первая Встреча, сохраняя формальные признаки крапивинских "Знакомств", не работает как ослепительная вспышка, например, в "Журавлёнке" (в случае с Ромкой). Или как Тайна (в случае с Иринкой-Журкой). Здесь она обозначена. Те, кто читал другие знаковые книги, угадают в ней всё, что мог испытать герой (Костик), но заново проживать это всё читателя не поведут. Стоит отметить характерную для Крапивина связку: довольно обычный "первый" герой, такое типичное авторское "Я", Крапивин, когда он вводит "как бы себя" в текст той или иной книги, показывает себя не хватающим с неба звёзд, слабоватым, даже отчасти трусоватым, разве что более начитанным – и герой-спутник: остранённый от нашей серой обыденности, загадочный, не такой как все, более смелый, более ловкий, и вообще – Другой. Эта инаковость проявляется в разных книгах чуть по-разному, часто она заметна многим, признана многими, выражается, что удивительно, не в левелах крутизны, а в том, что современное герою общество как бы и не ценит, потому что это не сила, не деньги, не сверхспособности – это нечто почти неуловимое, какая-то чистота и внутренняя яркость. В "Переулке" заряд яркости Иного снижен, и выражен более "доступно" – в особости Чука нет ничего особенно таинственного, он "просто-напросто" связан с ЦИРКОМ. А цирк – это… цирк работает сам по себе, он – и тайна, и сказка, нечто из иного мира. И кто в детстве не чувствовал волшебства цирка, кому нужно объяснять?
Разумеется, дело не только в связанности с цирком, цирк здесь всего лишь внешняя оболочка, шип, за который цепляется и раскрывается остальное.
Как стало обычным в поздних книгах Крапивина, тема дружбы не остаётся отдельной, единственной в сюжете, она множится, переотражаясь в других людях и других временах. С темой дружбы тесно связана тема "старшего и младшего Брата". В "Переулке" она дана довольно необычно: связь Мира с Маком мне показалась даже неправдоподобной, скорее, я бы решил, что такая степень доверительности могла быть присуща близнецам, чем старшему и младшему. Потом, правда, подумав, решил, что, во-первых, разница в возрасте не так уж велика, не то что у Толика и Гая, например, а самое главное, что меня поначалу удивило: когда Мир запросто "допускает" младшего брата к чтению совершенно откровенного дневника, но потом я подумал, что возможно, этот дневник изначально формировался как альтернативный способ диалога… ну, кто знает, как это получается…
Следующая большая тема, пронизывающая всю книгу, тема отношения миров, мира тех взрослых, для которых "потеряна Нарния" – паруса, тополя, хорошие книги, настоящие игры, настоящая любовь (к другим людям и к стране) – и мира… нет, не детей, а тех, кто сохраняет в себе самую лучшую часть детства, независимо от возраста. При поверхностном прочтении и беглом осмыслении эта часть текста как будто даже раздражает: всё те же слова и реалии, – и всё те же эрзац-решения проблем. Мол, вот сейчас они сядут в кружок, скажут друг дружке "бом" и "брам", потыкают одуванчиками в ладошки и… танки перед ними заглохнут, а плохие люди споткнутся.
Понятно, что не споткнутся. Понятно, что Крапивин рассчитывает на то, что хороших людей будет становиться больше и больше, а пока их мало – никто не споткнётся и не остановится. Именно это он хочет сказать, именно те невидимые связи, что, как кристалл в перенасыщенном растворе, возникают в мире "хороших людей", именно они только и могут рано или поздно остановить вал ОЗМа. Здесь Крапивин прав. И показывает снова и снова, КАК это могло бы быть – тоже всё верно. Могло бы. Но…
Вот только книга эта оказалась в некотором смысле пророческой. В смысле на уровне процессов. Правда, финал в реальности пока оказывается другим. В чём же разница и почему она как будто бы показывает, что "тополята" не могут противостоять злу?
Дело в хороших людях. Именно в них. Потому что они – очень разные. И да, их много, наверное, даже больше, чем плохих. Но они – разные. И слишком часто кто-то кого-то пытается убедить, что будто вон те, и ещё вот эти… и вон те тоже… "не понимают, как надо правильно", заблуждаются. И никакого "бом-брам" не выходит. И одни вроде бы хорошие люди будут помогать плохим против других вроде бы хороших, в уверенности, что делают правильное дело. Соединить хороших людей трудно, труднее, чем плохих. Потому что хорошие дела – трудные. Не только потому, что для них нужно много сил и самопожертвования, а и потому, что требуют учитывать огромное множество факторов. Если от этих факторов отмахнуться, доброе дело легко может навредить. Это… ну вот как захотел хороший человек помочь, аппендикс вырезать… только он не врач… но ему помочь очень хотелось… Ну, вы поняли.
В повести, кстати, видны многие детальки происходящего, детальки, к которым стоит присмотреться и подумать. Там есть учителя, которые выступают против регаты, против того, чтобы дети собирались и играли. На первый взгляд это выглядит однозначно… А потом… где-то, я не запомнил конкретную цитату – там есть момент, когда сквозь эти запреты искрой проскакивает такая замученность, задёрганность, невозможность сориентироваться, понять, разобраться в том, чего же от нас хотят-то, как выполнить это всё, оставаясь… Вот эта трубка у капитана на дипломе, которую заменили на подзорную трубу. И смешно, и жутко… или нет? Я, кстати, так и не понял, сам Крапивин как относился к полному "вычищению" трубок из картин и фильмов о старых временах.
Обо всём этом не имело бы смысла говорить, и так знаете, если бы не… Так зачем всё-таки? Зачем Крапивин снова и снова возвращается к безнадежной, казалось бы, идее? Неужели он и вправду полагал, что вот эти связи между хорошими людьми могут работать?
Я полагаю, дело вот в чём. Я думаю, Крапивин всё же именно что осознавал сложность по-настоящему добрых дел. И не видел реальных способов перевесить грохот ОЗМа, если только не… Если мы не научимся чувствовать на порядок более тонко. Улавливать все эти распределенные взаимодействия, "квантовые сцепленности", как он писал. Именно они помогли бы хорошим людям преодолевать различия. Находить главное. Отсекать второстепенное.
На примере косильщиков это очень хорошо показано, кстати (одна из финальных сцен). Давайте попробуем разобраться. Вот нужно ли в городе косить траву? Да, я думаю, нужно. Не говоря о пыли, аллергенности, неопрятном виде – я не буду об этом рассуждать, потому что не достаточно компетентен. Но пожароопасность! Она безусловна. Это признаю я, хотя всегда обожал всякие такие заросли, и в детстве у меня же самого вызывало жуткое неприятие выкашивание глухих зарослей, дебрей бурьянов в человеческий рост…
Так что же делать? На самом деле неразрешимой проблемы тут нет. Просто, как и в любом добром деле, надо учесть интересы всех и попытаться найти приемлемое решение. Вот те дебри вокруг лужи, где играли ребята, так ли нужно было их трогать? Если судить по описанию ландшафта в книге, их вполне можно было "изолировать" от жилых зданий, и ничему бы это не повредило. Может быть, стоило оставлять для людей и подобные места тоже? Немножко… Не сводить природу в шаговой доступности к ковровым дорожкам газончиков, на которые даже наступать нельзя, и геометрически правильно подстриженным кустикам? Неужели это так трудно? Оставить немножечко тайны, дикой красоты… Я не знаю наверняка, но если постараться, решить это всё было бы, наверное, можно. Вот о чём говорит книга. В том числе. Попытаться слышать другого.
…Ведь что-то подобное было и в ситуации с Данькой и стрельбой по мишеням. Преподаватель ОБЖ просто не хотел вникать. Не хотели вникать и другие, например, Елена Викторовна, пытавшаяся запретить регату. Правда, между ними была разница – у одной был страх за своё благополучие, а другого… тот просто пытался весь мир выправить по единой мерке. Что хуже, я с ходу и не соображу.
И не пыталась вникать Капитолина Марковна Густорожская (любил, ох, любил Крапивин давать "говорящие" ФИО…). Я, когда упоминал об аналогиях с "Островами", держал в голове и этот эпизод с матерью Игоря. На самом деле, конечно, аналогия с матерью Егора тут призрачно-гротескная, образ Алины – сильный, глубокий, интересный и – как оказывается – далеко не однозначный, эволюционирующий. Между этими женщинами почти ничего общего, я сравниваю даже не их, а скорее ситуацию в целом, формально, случаи Игоря и Егора из "Островов" совершенно разные, но какая-то почти неуловимая общность заставляет меня их соотносить. Не буду пока подробно разбирать, если кто заинтересуется, можно поговорить отдельно. Сложность в том, что в "Переулке" вообще многие моменты затронуты галопом, по верхам, вскользь. Однако, в них как будто встроены эдакие "гиперссылки", тронь их – и всплывают подсказки, аналогии, смутные угадайки-загадки. Густорожскую Крапивин не стал разбирать в тексте, она так и ушла из книги не эволюционирующим, символическим, вспомогательным персонажем. Книга не резиновая, а ресурсов у Крапивина оставалось, наверное, мало. Книга, как я уже сказал в начале, чрезвычайно насыщена, но я ещё чуть позже остановлюсь на этом; многое не раскрыто, не расшифровано…
Стихи. В книге много влившихся в ткань текста стихов. Стихов, задающих смыслы и настроения. Стихов-тайн. Стихов-песен. Честно говоря, у меня в этот раз не хватило ресурса на их адекватный разбор, я только упоминаю о них, потому что стихи в "Переулке" составляют значимую часть. Они не просто втиснуты в книгу, "чтоб было", типа, вот есть у меня такой стишок, надо бы его куда-нибудь пристроить, пусть герой процитирует или споёт… Самый "простой" случай здесь (простой – потому что нам уже знаком, ощутим и понятен результат) – это стихотворение, становящееся песней, которая соединяет героев. Некоторые стихи оказываются тем мостиком, который соединяет людей быстрее и сильнее прочего.
Театр. Кроме цирка, в книге краешком, отголоском – участвует театр. Почему я упоминаю об этом? Ведь казалось бы, театр там маячит всего лишь упоминанием о том, что один из героев играл короля Лира. Но дело в том, что я не расшифровал этот знак. Мне кажется, он не случаен, потому что в книгах Крапивина любительские театры занимают значимое место. Это как бы такие средоточия свободной творческой мысли, прибежища инаковости, странности, места, где люди могут поговорить о странном. Поэтому устами актёров и режиссёров таких театров часто проговариваются самые странные теории об устройстве мироздания и многом другом.
…В книге несколько активных "девчоночьих" персонажей, но все они проходят мельком, как бы вспомогательно, как бы "помогая" общему движению, идее, сюжету и главным героям. Но вообще, как мне кажется, персонажи люди в "Переулке" вообще не главные герои. Ни Костик, ни Мак с Миром, ни кто-то из их друзей. Они все – практически равновеликие участники действа, направленного на вот ту единую цель, о которой я упоминал раньше, и здесь, и в других очерках – показать, как происходит кристаллизация мира. Как выстраиваются связи в пространстве и во времени. Как люди находят друг друга сквозь расстояния, время, непонимание и невнимание.
Возможно, одним из главных героем повести оказывается сам капитан Лухманов, который, как действующий персонаж, в тексте так и не появляется, в отличие от того же, скажем, Крузенштерна в "Островах". А ещё, главным героем, одним из главных, является Книга. Книга капитана Лухманова, как я сам только что открыл для себя, существующая в нашей реальности, на самом деле. Ореол сакральности у этой книги по тексту таков, что всё сомневаешься: а правда ли она была? Книга эта – настоящий артефакт, существовала вначале, потом была перефотографирована, потом – распечатана, и в самом конце – обретена в оригинале, настоящий, старинный экземпляр.
…Стоит ли упоминать, что тема Старинных Книг, тем более – морских, связанных с морем, кораблями, капитанами, ароматом времени – это ещё одна тема "Переулка". Как и в "Островах", книга Лухманова появляется в тексте почти в самом начале и дальше "ведёт", дирижируя, за собою рассказ до самого финала, сплетая самые разные судьбы и времена.
Ещё одна маленькая, может быть, незначительная вещь… Знаете, когда сообразил (до жирафа дошло), что Лухманов – реальный человек? Когда в повести было упомянуто о связи Лухманова с Ефремовым. Почесал в затылке и полез в Интернет, читать про Лухманова, тут уже нельзя не разобраться, кто же этот человек такой, что сам Ефремов его слушался, учился у него… и, очень возможно, именно благодаря Лухманову у нас оказался такой писатель, как Ефремов! Вот как! Ну, я в самом начале предупредил, что степень моей невежественности сравнима разве что…
Пересказывать, как именно связаны судьбы этих людей, я не стану, кто не знает, как я, и кому интересно – почитайте сами.
Что же ещё-то… Такое ощущение, что я далеко не всё ухватил. Очень далеко не всё. Ещё раз подчеркну, что книга буквально набита деталями. Места, реалии, быт, игры. Пересказывать их здесь просто так не вижу смысла – разве что ухватить ещё какую-то потерянную связь, знаковость.
В конце хотел заметить, что "Переулок" по ходу чтения чем-то стал мне напоминать "Короля Матиуша". Правда, я толком сам не понял, почему. Может быть, какой-то отчаянностью, той хрупкой, но упрямой силой, с какою слабые люди пытаются исправить мир?
Подробнее https://alfare.livejournal.com/1021741.html?m...
"Переулок капитана Лухманова": Отражения пространств, времён и судеб
2021-11-21 18:07:50