Как у христиан не все могут быть монахами, так и у мусульман не каждый способен стать суфием. Чтобы вступить на путь тасаввуф, надо иметь особое призвание, предрасположенность души к истине и способность ей следовать.
Дервиши считали, что их души изначально созданы для того, чтобы двигаться по духовному пути: они подобны потускневшим металлическим зеркалам, которым легко вернуть блеск. А души остальных верующих — это грубые камни, которые не станут зеркальными, сколько их не полируй.
В исламе с первых лет медленно и настойчиво пробивалась идея, что некоторые мусульмане одарены особой благодатью, которая вложена в них Аллахом и превращает их в святых. Но только в суфизме эта мысль расцвела в полную силу и превратилась в один из краеугольных камней веры.
Понятие о святости первым ввел аль-Хаким ат-Тирмизи – крупнейший суфий, живший в X веке и признанный некоторыми улемами еретиком. В трактате «Печать святых» он писал, что святые – это люди, особенно возлюбленные Аллахом, избранники и друзья Божьи (авлийа). Бог являет себя миру именно через святых: благодаря им идет дождь и произрастают травы, благодаря им мусульмане торжествуют над неверными.
Суфии считали, что святые находятся в особых отношениях с Богом: Аллах имеет о них особое попечение и заранее избавляет от искушений, лишая способности грешить. Кроме того, он дает им дары в виде откровений, сверхъестественных способностей и чудотворства.
Святые, в свою очередь, видят одного только Бога и погружены в Него до такой степени, что ничего не могут сказать даже о самих себе. У них нет ни страха, ни печали, ни надежд. Их цель – повиноваться и Богу и исполнять возложенные на него обязанности. В земном мире они являются заступниками всех верующих перед Аллахом.
В вопросе о заступничестве суфизм тоже сделал шаг вперед. В первые века ислама у мусульман не было никаких заступников: они молились непосредственно Богу. Никто не брал на себя смелость стать «проводником» между тварью и Творцом.
Но суфии утверждали, что простой человек слишком слаб и грешен, а Аллах – слишком высок и велик, чтобы обращаться к Нему напрямую. Поэтому лучше делать это через посредников – Пророка или шейхов.
Тавассуль
Суфии стали по-новому использовать старое понятие тавассуль – заступничества, посредничества между человеком и Аллахом.
Изначально тавассуль понимали как средство получения милости от Аллаха или приближения к нему разными благочестивыми средствами – например, через молитву или добрые дела. Но суфии придали этому слову другой смысл. Они опирались на давнюю традицию молитвы через посредников, которая у ранних мусульман ислама была почти не принята и даже запрещена, но иногда мелькала то тут, то там в разных хадисах и мнениях богословов.
Существовало, например, предание, что уже Адам получил прощение, обратившись к Аллаху с мольбой простить его во имя пророка Мухаммеда. Согласно хадисам, Аллах исцелил одного слепого, когда тот прочел молитву в духе тавассуль: «О Мухаммад, я обращаюсь посредством тебя к Аллаху, чтобы Он исполнил мою нужду».
Рассказывали также, что праведный халиф Омар во время засухи испросил у Аллаха дождя посредством дяди Пророка, Ибн Аббаса. А Джафару Садику, внуку Пророка, приписывали изречение, которое полностью оправдывало практику заступничества: «Пусть тот, кто обретет спасение в день воскресения, ходатайствует за остальных».
Истигаса
Больше всего споров возникало вокруг истигасы – заступничества через умерших. Таввасуль долгое время был допустим только в отношении живых людей: можно было обращаться к каким-то ныне живущим праведникам, но не к умершим, так как мертвые не могут действовать. Суфии ответили на это положением, что святые и пророки продолжают жить в своих могилах: поэтому, стоя рядом с ними, вполне можно обращаться к их ходатайству перед Аллахом.
Для подтверждения этой мысли нашелся надежный хадис от аль-Бухари, в котором говорилось о заступничестве святых в День суда, и еще один, где сподвижник Мухаммеда Билаль ибн Харис обращался за помощью к уже умершему Пророку. К этому добавили общее соображение о том, что не так важно, жив посредник или мертв: главное, чтобы он был достоин в глазах Господа.
В конце концов, несмотря на яростное сопротивление консерваторов вроде Ибн Таймийи, истигаса была принята большинством богословов. Но это положение до сих пор является камнем преткновения в исламе и предметом споров между суфиями и салафитами.
Благодать
Сомнения мусульман в тавассуль были связаны с тем, что помощь может давать только Бог, и думать иначе – ширк, святотатство. Суфизм говорил то же самое, но в его практике эта грань начинала размываться, поскольку святые обладали собственной благодатью, дарованной им Аллахом. В этом случае все равно действовал сам Аллах, но поскольку Он делал это через святого, получалось, что молящемуся помогал все же человек.
Это привело к тому, что для многих мусульман святые – понятые, близкие и почти ощутимые люди – стали заслонять Аллаха, слишком отвлеченного и стоявшего слишком далеко. Просителю было проще прийти к могиле какого-нибудь праведника и приложится с молитвой к его надгробной плите, чем обращаться напрямую к непостижимому в своей божественности Господу.
Отсюда появились мавзолеи, паломничество, поклонение гробницам и прочие проявления культа святых, которые нравились простым мусульманам и в конце концов нашли оправдание в официальной позиции ислама.
Первым святым, а заодно и легендарным основателем суфизма считался мудрец по имени Хизр (Хидр). В Коран есть упоминание о некоем «рабе Божьем», который жил в времена Моисея и наставлял его в мудрости: по мнению суфиев, это и был великий Хизр. В некоторых текстах его отождествляли с пророком Илией, святым Георгием и даже рекой Индом.
Хизр был бессмертен, обладал сверхъестественными способностями и иногда являлся странникам и отшельникам, чтобы наставить их на путь истины. Многие великие суфии признавались непосредственными учениками Хизра. Например, таким считали Мухаммеда ибн Али из Термеза, который, написав какое-нибудь сочинение, сразу бросал его в Амударью, чтобы Хизр мог выловить его ниже по течению и прочитать.
По представлениям суфиев, на земле живет четыре тысячи тайных святых, которые не знают друг о друге и не подозревают о собственной святости. Но именно благодаря им существует мир, на людей изливается благодать Господа, а мусульмане побеждают своих врагов.
Чудеса святых
Суфии различали чудеса, творимые святыми, и те, что делались пророками. Чудеса святых (карамат) творились ради самого святого и могли быть тайными, а чудеса пророков (муджизат) были «общественно полезны» и всегда явны, поскольку свидетельствовали об истинности пророчества. Но по своей сути оба этих вида не отличались друг от друга.
Например, пророк Мухаммед, находясь в Медине, видел Хубайба, которого в это время казнили в Мекке. Но и Хубайб в Мекке тоже видел Мухаммеда, смотревшего на него из Медины. И то, и другое было чудом: со стороны Пророка – муджизат, а со стороны Хубайба – карамат.
Считалось, что святой мог сотворить чудо только в состоянии «опьяненности», когда открывалась завеса между ним и Богом и он забывал про самого себя. Пророк же творил чудо трезво: он «контролировал» его в отличие от святого, который сам никогда не знал, может он сотворить чудо или нет.
В состоянии трезвости святой был как обычный человек, а в «опьянении» и простой камень мог стать для него стать золотом. (Иногда в буквальном смысле – один шейх никак не мог найти обычный камень, потому что в его руках все они превращались в драгоценные). В таком случае он уподоблялся пророкам.
Существовал, правда, и другой подход, согласно которому святые, наоборот, находились в состоянии абсолютной трезвости и самообладания, которое являлось следствием их духовной зрелости.
Случай в пустыне
Чудо давалось только мусульманам и не могло даваться неверному. В «Рассказах о святых» Аттара на эту тему есть отдельная история.
Однажды Ибрахим Хаввас странствовал в пустыне, и к нему присоединился путник, который оказался монахом-христианином. Семь дней они шли без еды и воды, пока монах не предложил: «Если ты действительно близок к Богу, покажи мне это, ибо я умираю от жажды». Ибрахим обратился с молитвой к Аллаху, попросив не опозорить его перед неверным, и перед ним сразу появилось два хлеба и две чашки воды.
Спустя еще семь дней Ибрахим предложил: а теперь ты покажи, что дали тебе твоих духовные боренья. Монах что-то тихо прошептал, и перед ним появились четыре хлеба и четыре чашки воды.
Ибрахим был разочарован и раздосадован: как такое чудо могло быть дано неверному? Он отказался есть и пить, сказав, что чудеса не могут происходить через неверных и это лишь обман.
Но монах ответил: «На самом деле я стал мусульманином. В молитве я попросил Бога, чтобы он дал мне два хлеба и две чаши, если истина заключена в Коране, и еще по две, если Ибрахим – святой. И теперь я знаю, что нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед – Пророк его».
Много чудес
Поскольку Коран свидетельствовал о чудесах во множестве аятов, сомневаться в них означало сомневаться в самом Коране. Примеров достоверных чудес было множество: исполнение просьб по молитве, быстрое перемещение, появление еды из воздуха, умение читать мысли и пр.
Передавали, например, что при Аврааме один человек висел в воздухе, потому что отринул все земное, или что некий благочестивый странник превратил стены таверны в золото. В другом случае чашка сама произнесла «Слава Аллаху». Некоторые святые могли легко переноситься в любое место: им даже не надо было ходить к Каабе, потому что Кааба сама приходила к ним и обходила вокруг их головы.
Среди суфиев тоже ходили многочисленные жития праведников и святых – макамата, полные необыкновенных чудес и удивительных событий.
В них рассказывалось, что у некоего шейха туфли и одежда всегда были сухие, даже если шел сильный дождь, потому что он всецело вверил себя Богу. Другой суфий однажды захотел починить крышу мечети, но доска оказалась слишком короткой, и стены мечети сами сдвинулись, чтобы он смог ее заколотить. Еще один святой умер на корабле, и море под судном тут же расступилось, чтобы праведника смогли опустить на дно и похоронить в земле.
Святые могли повелевать стихиями, подчинять себе зверей и убивать дыханием. В суфийских «святцах» приводится случай, когда халиф аль-Муктадир подослал к Джунайду прекрасную рабыню, чтобы соблазнить его, но тот дунул на нее, воскликнув: «Аллах!», – и она умерла.
Об имаме Малике говорили, что он умел ходить по воде, а сподвижник Пророка Али ибн аль-Хадрами с целым отрядом воинов перешел через реку, ступая по воде как по суше. Другой вали мог не только мог двигаться по водной глади, но и останавливать течение реки.
Однажды злой визирь аль-Хаджадж приказал убить праведника Хасана, и тот спрятался в келье своего друга Хабиба. Когда воины пришли к Хабибу и спросили, где находится Хасан, тот спокойно ответил: здесь, у меня в келье. Солдаты обыскали всю комнату, но никого не обнаружили и с бранью ушли. После их ухода Хасан спросил: Аллах меня спас, но зачем ты меня выдал? Он бы тебя не спас, если бы я солгал, — возразил Хабиб.
Но сами суфии не предавали большого значения чудесам. Они были важны только как свидетельства святости, а не сами по себе. Хасан умел ходить по воде, как Иисус, а суфийка Рабийа – перемещаться по воздуху. Но Рабийа не считала это заслугой и говорила, что обе эти способности ничего не стоят: первое может делать рыба, а второе – муха.
Когда аль-Муртаишу сказали, что какой-то суфий ходит по воде, тот ответил: «Было бы куда большим чудом, если бы Аллах дал кому-нибудь силу противостоять своим страстям». Чудеса надо искать в смирении и покорности, а не в сверхъестественных способностях или власти над природой.
Безумие ради Аллаха (Ранний суфизм)
Руми – «танцующий шейх», создавший орден дервишей
Первый пост о суфизме. Что это вообще такое
Второй пост о суфизме. Две школы – пьяная и трезвая
Третий пост о суфизме. Кто такие захиды и чего они хотели
Четвертый пост о суфизме. Суфии - исламские монахи
Пятый пост о суфизме. Полное погружение
Шестой пост о суфизме. Искусство достигать экстаза
Подробнее https://vl-sokolov.livejournal.com/44307.html?...