Когда я начинал писать (вторая половина 80-х годов прошлого века, один из Московских Кинофестивалей, я был в числе независимых рецензентов), я находился под неосознаваемым, но мощнейшим влиянием прозы Гилберта Кита Честертона. Полагаю, я до сих пор под его влиянием. В смысле, под влиянием его манеры выражать свои мысли. Ну, это только манера, поскольку идеологически Честертон от меня весьма и весьма далёк.
Впервые я прочитал его в 1974 году, значит, мне было одиннадцать. А что? Самый подходящий возраст, чтобы подвергнуться влиянию. Это был... Да, это был темно-синий том «Библиотеки Приключений», где Честертон бытовал под одной обложкой с Эдгаром По – трудно придумать более странное соседство.
Рассказы Честертона произвели на меня впечатление, но я не счёл их детективами. По моему тогдашнему мнению, это были парадоксалистские фантасмагории, хотя, конечно, в 1976 году я выражался иначе. Я сказал просто: «Фигня, но забавно».
«Странные шаги» мне понравились безоговорочно. Это умный рассказ. В сущности, «Странные шаги» показывают, что снобизм может привести снобов в ловушку именно из-за нежелания общаться с люди, стоящими ниже по своему социальному положению. Само по себе преступление не так важно, как важно ехидное осмеяние вырождающегося культа джентельменства в Британии начала ХХ века.
Патер Браун в этом рассказе похож на человека, а не мудреца Йоду, коим он предстаёт в рассказах Честертона 20-х годов, и это приятно, как приятно неподдельное остроумие Честертона того периода, когда он ещё старался умно острить. К сожалению, этот период творчества Честертона продолжался не очень долго. Прославившись и войдя в британскую литературную элиту (есть фото, где Честертон запанибрата с Бернардом Шоу), этот беспечный весёлый толстяк начал гнать откровенное фуфло, не скрывая презрения к своим читателям. Иногда такое фуфло получалось даже очаровательным, как в другом рассказе из того же сборника – «Невидимка».
Несуразность рассказа настолько зашкаливает, что превращается в новое качество: сюрреализм. Интересная умная идея из «Странных шагов» повторена и доведена до абсурда, до тщательно подчёркнутого идиотизма.
В «Невидимке» неправдоподобно всё, от «кибернетических слуг» до миллионера такого маленького роста, что он помещается в носимую на плече сумку (вероятно, бедняга не намного больше кошки), но у героев рассказа ничто не вызывает удивления, всё воспринимается, как должное. Такое бывает только во сне. И сон — ключ к пониманию этого нелогичного, балансирующего на грани сумашествия, но обаятельного рассказа. Снег, падающий на город, зачарованные полицейские, маленький католический священник, изъясняющийся буддистскими притчами... Всё очень тихо, красиво... безумно. Увы, не о всех рассказах про патера Брауна можно сказать нечто подобное. Большинство этих историй глупы, и не более того.
Например, незамысловато глуп рассказ «Сапфировый крест», потому что предполагается, что в огромном Лондоне сыщик будет некоснительно сворачивать именно на ту улицу, по которой уже прошли священник и вор, и ни разу не проскочит поворот. Как хотите, ребята, однако такое предположение превышает уровень моей читательской доверчивости.
Но бывает и ещё хуже.
Навверно, худший рассказ про патера Брауна - «Человек о двух бородах» — поразительно нелепая история со множеством натяжек и ошибок, свидетельствующая о том, что Честертон уже в 1925 году страдал манией величия, считая себя великим психологом и специалистом во всех на свете науках.
Особенно дико начало рассказа. Начинается «Человек о двух бородах» с того, что Честертон путает криминалистику (науку о расследовании преступлений) с криминологией (ко времени написания «Человека о двух бородах» уже не существовавшей лженаукой о «преступных типах» Ломброзо). Это всё равно, что спутать астрономию и астрологию.
А затем этот мастер слова и жеста погружается в пучины психологии... Рассказывает серию анеклотов, с тем, чтобы в финале вывести мораль и показать, так сказать, изнанку обывательской души... Нелепый хвастун, рассказывающий всем встречным и поперечным про свои невероятно удачные сделки, в глазах Честертона эталоном «дельца», бизнесмена. И вот это трепло, которое по бытовой логике должно быть законченным неудачником и жалким позёром, раскрывается как хитроумный вор и подлый убийца... Но, если мы всё же поверим Честертону, что этот персонаж и в самом деле «делец», сюжет окажется ещё более нелеп.. По любой психологической логике, успешный начинающий бизнесмен, делец, решивший вдруг пойти на риск уголовщины (причём, с убийством), это буквально «сова, натянутая на глобус». Так не бывает. «Схватить деньги и убежать», это не психология бизнесмена. Не говоря уже о том, что продать похищенное уникальное ювелирное украшение за реальную сумму практически невозможно — любой скупщик краденого моментально опознает вещь, о краже которой сообщалось через газеты, даст мало денег и начнёт шантажировать вора. Самый наивный делец (бизнесмен) сообразит, что такое преступление не принесёт выгоды. А уж с учётом убийства... В общем, Честертон при придумывании сюжета продемонстрировал свой интеллектуальный уровень и своё знание психологии. Я думаю, это не небрежность мастера. Я думаю, что Честертон и в самом деле стремительно поглупел в промежутке между 1911 годом, когда он опубликовал «Сломанную шпагу» - последний свой хороший рассказ, и 1913 годом, гда он предложил публике шершавую чушь под названием «Человек в переулке» и уже никогда и ничего не написал умное.
Особенно в «Человеке о двух бородах» раздражает патер Браун, по своему обыкновению изрекающий смутные пророчества на манер дзен-буддийских монахов, обожавших двусмысленные притчи, которые можно истолковывать как угодно. Это подходец к своеобразному шедевру – «Тайна отца Брауна», рассказу, в котором патер Браун окончательно превращается в сверхчеловека.
Если в ранних новеллах о патере Брауне его талант расследовать и предупреждать преступления основывался на пристальном внимании к малейшим отклонениям от нормы (как это было, например, в «Странных шагах»), то теперь выясняется, что вся сила «маленького толстенького католического священника» в потрясающей ментальной способности за считанные секунды сканировать психику каждого встреченного человека, проникать в самую скрытую, тайную суть его души и точно прогнозировать его поступки.
Зачем Честертон это сделал? Скорее всего, ему надоело придумывать детали, по которым патер Браун расследует происходящее. Стало скучно всё рационализировать. Теперь патеру Брауну достаточно посмотреть на место преступления и тихо сказать «А я понимаю». Как он всё понял? Ну так ведь патер Браун души всех присутствующих и отсутствующих насквозь видит.
Да... И, возвращаясь к нашим баранам, повторю, что меня восхитила повествовательная манера Честертона – а уже в более старшем возрасте мне ужасно понравились его газетные заметки – но содержание его рассказов и статеек чаще вызывало пренебрежительное хихиканье, а не восторг.
Честертон был замечательно артистичный писатель, автор нескольких изумительных шедевров и огромной кучи литературных отбросов. Что касается его идеологии, то он был законченная сволочь, антисемит, трус и дрянь, восхищавшаяся фашистами.
Подробнее https://alexander-pavl.livejournal.com/236467.ht...
Один толстый англичанин
2022-02-23 15:36:39