Чудовище Франкенштейна читает «Страдания юного Вертера», а Вера Павловна из «Что делать?» изучает нон-фикшн о разумном эгоизме
Книги, прочитанные литературными героями, составляют особый код, расшифровав который можно получить неожиданно много информации. Рассказываем, что читали герои известных произведений и к чему это их привело.
Дон Кихот
Главный герой романа Мигеля де Сервантеса «Дон Кихот» (1774) — мелкий дворянин преклонных лет, живущий посреди глухой испанской провинции. Большую часть жизни он провел не в компании людей, а среди пыльных рыцарских романов. Эти истории о благородных героях, спасающих красавиц от великанов, разрушительно влияют на психику идальго: решив подражать своим кумирам, он отправляется на поиски подвигов в компании оруженосца Санчо Пансы.
Однако на дворе давно не Средневековье, аристократы в основном заняты инвестициями в заокеанскую торговлю, а на дорогах Кастилии легче повстречать конвой каторжан, чем какого-либо дракона. В результате Дон Кихота и Пансу в лучшем случае водят за нос мошенники, в худшем — нещадно бьют. Измученный старик возвращается домой, и, пока он лежит в беспамятстве, его друзья, священник и цирюльник, в надежде спасти Дон Кихота от новых разочарований, сжигают изрядную часть его обширной библиотеки.
Сервантес изначально писал роман как злую пародию на популярные образцы устаревшего жанра с их картонными диалогами и неправдоподобными коллизиями. Больше всего достается «Амадису Гальскому» (1508) Гарси Родригеса де Монтальво — рыцарскому роману, первая версия которого была написана в Португалии еще в XIII веке. Есть здесь также и «Тирант Белый» (1490) валенсийского писателя Жуанота Мартуреля, и приключенческий роман кастильского автора Мельчора Ортеги «Флорисмар Гирканский» (1556), и «Дон Оливантес Лаурский» (1564) Антонио де Торквемады. Сервантес упоминает и свой собственный роман «Галатея», но герои эту книгу не сжигают.
Мы склонны видеть в Дон Кихоте безобидного мечтателя, воплощающего все лучшие качества человека: сентиментальность, доброту, стремление к идеалу. Но автор задумывал его как опасного помешанного. Скверная литература подменила ему реальную жизнь и внушила совершенно неподходящие представления о мире. На смертном одре Дон Кихот завещает все свое имущество племяннице, взяв с нее обещание выйти замуж лишь за того мужчину, который никогда не читал рыцарских романов.
Гамлет
В противоположность Сервантесу, Шекспир почти никогда не называет в своих пьесах чужие произведения. Например, во втором акте «Гамлета» (1600) принц датский появляется на сцене, что-то читая. На вопрос придворного Полония: «Что читаете, милорд?» (здесь и далее перевод Бориса Пастернака. — Прим. ред.) — тот уклончиво отвечает одной из самых известных своих реплик: «Слова, слова, слова…» Полоний не сдается и продолжает расспрашивать, и Гамлет все-таки приоткрывает содержание книги: «Каналья сатирик утверждает, что у стариков седые бороды, лица в морщинах, из глаз густо сочится смола и сливовый клей и что у них совершенно отсутствует ум и очень слабые ляжки».
Вокруг этой самой рукописи с рассуждениями о стариках уже 400 лет идут ожесточенные споры. Ученые не оставляют попыток выяснить, о каком сатирике идет речь. Едва ли кому-нибудь удастся получить точный ответ, но большинство исследователей сходятся на кандидатуре французского современника Шекспира — Монтеня.
Французского писателя и философа Мишеля де Монтеня принято считать родоначальником нового жанра в европейской словесности — эссеистики. Самая известная его книга, «Опыты» (1580), представляла собой коллекцию отрывочных наблюдений за самыми разными явлениями. Монтень с одинаковой легкостью рассуждал об античной литературе, налогах и потерянных очках, держась лишь одного принципа: все ставить под сомнение и любую теорию поверять личным опытом. «Опыты» стали настоящим воплощением свойственной Возрождению независимости мнений и главным хитом интеллектуальной литературы того времени.
Скептицизм и ирония Монтеня должны были привлечь такого разочарованного во всем юношу, как Гамлет. Мало того что в «Опытах» действительно говорится о старости как о времени немощи и упадка, в них легко обнаружить источники и многих других гамлетовских мыслей. И Монтень, и Гамлет не верят в лучшую участь после смерти; они оба отказываются считать человека центром мироздания и понимают, что положиться мы можем лишь на очень ненадежный инструмент — собственный разум.
Дориан Грей
В английской литературе есть еще один пример книги, пусть и не названной, но много значащей в жизни героя — и, как впоследствии выяснилось, самого автора. Заглавный персонаж романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» (1890) получает от приятелей два подарка. Первый — портрет Грея, который обладает мистическим свойством принимать на себя следы всех пороков героя, в то время как сам молодой человек остается невинно-прекрасным. Второй подарок лишен всякого волшебства, но завораживает Грея не меньше — это присланная ему лордом Генри Уоттоном «книга в слегка порванной желтой обложке» (здесь и далее перевод М. Ричардса. — Прим. ред.).
Вот что написано о ней дальше: «Это была самая странная из всех когда-либо им читанных книг. Дориану показалось, что <…> перед ним, как в пантомиме, проносятся пороки всего мира. <…> Это был роман без интриги, с одним лишь действующим лицом, просто психологический этюд, изображавший молодого парижанина, посвятившего свою жизнь попытке осуществить в девятнадцатом веке все страсти, все идеи… и создать в себе самом все настроения, через которые когда-либо проходила мировая душа». Написанный в «любопытном, ярком и в то же время туманном» стиле роман полностью овладевает сознанием героя, хотя Грей и понимает опасность, исходящую от книги.
В отличие от ситуации с «Гамлетом», современники и без специальных штудий отлично понимали, какое конкретно произведение имеется в виду. Уайльд безусловно подразумевал роман французского писателя Жориса Гюисманса «Наоборот». Прозванный критикой «библией декадентов», роман Гюисманса перевернул представления о том, как может выглядеть крупное прозаическое произведение. Он не только лишен четкой фабулы, но и обходится без обязательных для реализма социальных типажей и широкой картины общественных нравов.
«Наоборот» — биография парижского оригинала и денди Жана дез Эссента, который покупает себе загородный особняк, обустраивает его максимально прихотливым образом и предается в нем настолько утонченным удовольствиям, насколько позволяет его огромное состояние и фантазия. Дориан Грей решает в реальности воплотить идеи Гюисманса и по очереди со всей страстью отдается музыке, коллекционированию драгоценных камней, парфюмерии и дизайну интерьеров. К сожалению, на этом история взаимоотношений Уайльда и Гюисманса не закончилась.
В 1895 году Уайльд подал в суд на лорда Куинсберри, обвинившего писателя в гомосексуальности (который в тогдашней Англии считался преступлением). Куинсберри в ответ собрал внушительную команду юристов и свидетелей, чтобы доказать «противоестественные наклонности» оппонента. Стенограммы этого процесса читаются сегодня как прямая трансляция из сумасшедшего дома: вполне открытый гей Уайльд обвиняет Куинсберри в клевете, а тот использует в качестве доказательств обратного сцены из уайльдовских произведений.
Вершиной абсурда стало использование стороной обвинения той самой «книги в слегка порванной желтой обложке». Первым делом было однозначно и официально установлено ее соответствие тексту Гюисманса, после чего адвокаты Куинсберри начали бомбардировать Уайльда вопросами один другого лучше: «Является ли эта книга аморальным произведением?», «Является ли „Наоборот“ содомитским произведением?», «Повествует ли эта книга, сэр, о неприкрытой содомии?». Логика была такова — если Грей увлекается содомитской книгой, то, вероятно, он и сам содомит, а сделать главным героем «извращенца» — значит расписаться в перверсии. Уайльда в итоге признали виновным и приговорили к двум годам тюремного заключения.
Вертер
Талантливый, но нервный юноша из романа Иоганна Вольфганга фон Гёте «Страдания юного Вертера» (1774) устраивается на службу в небольшом немецком городке, надеясь на новом месте начать все с чистого листа. За спиной у Вертера тяжелый разрыв с девушкой, он мнителен и чрезмерно мечтателен. Чтобы отвлечься от своих страданий он обращается к Гомеру. Все идет неплохо до тех пор, пока Вертер снова не влюбляется, на этот раз в местную жительницу Лотту. На танцах они успевают обменяться, как паролем, строчками из популярного тогда немецкого поэта Клопштока, на основании чего Вертер делает слишком далеко идущие выводы об их духовном родстве и даже предназначенности друг другу.
На самом же деле у Лотты есть жених, которого она любит и точно не собирается бросать ради какого-то незнакомца, с кем у нее совпали литературные вкусы. Вертер впадает в депрессию и от Гомера переходит к «Поэмам Оссиана» — якобы народным кельтским сказаниям, собранным шотландцем Джеймсом Макферсоном (Макферсон их и написал, но на момент создания «Страданий…» об этом еще не знали). Суровый и трагический настрой этих сказаний куда лучше соответствует состоянию Вертера, чем солнечная поэзия Гомера, и он даже пытается читать Оссиана своей возлюбленной Лотте, но та очевидно скучает. Герой не желает сохранить с девушкой хотя бы дружбу и кончает с собой выстрелом в сердце. На столе в его комнате находят открытую «Эмилию Галотти» (1772) Эфраима Лессинга, классическую немецкую драму о поруганной любви и социальных предрассудках.
«Страдания…» многие сочли ни много ни мало хроникой жизни самого Гёте, а некоторые читатели даже удивлялись, узнав, что он не застрелился. Но, несмотря на отдельные биографические совпадения, писатель всегда предпочитал соблюдать дистанцию от своих творений. Вертер не копия Гёте, а то, чем он мог бы стать, не обладай здравым смыслом и талантом; а еще довольно злая пародия на поколение, полагающееся в решении любых проблем на рецепты из книг, а не на спокойный расчет. Тем большим шоком для автора стали сообщения о волне подражательных самоубийств, поднявшейся в Европе вскоре после выхода романа.
О чудовище Франкенштейна, Джемме Розелли и Вере Павловне Розальской — в продолжении в Bookmate Journal
Наше новое медиа Bookmate Review — раз в неделю, только в вашей почте
Подробнее https://bookmatejournal.livejournal.com/118339.ht...